Это были важные мысли, переломный момент в моём рекавери. Я призналась сама себе, что я нахожусь не там, где мне нужно. Что я убиваю и разрушаю себя. Я написала «спасительный» план, что мне нужно сделать, чтобы выйти из релапса, и чувствовала, как мне будет сложно это сделать.

Подсчёт калорий в рекавери может быть полезен, но не каждому. Вряд ли это будет безопасно для того человека, кто высчитывал свою еду годами. Но я уцепилась за знакомый подсчёт и решила считать даже в восстановлении: «Хоть что-то родное, моё!»

Я пыталась договориться с расстройством и давала себе 1—2 недели на то, чтобы записывать съеденное. Безусловно, это ерунда. Я всё ещё находилась в релапсе. Это выглядело так: я весь день пыталась запомнить, сколько я ем, и, конечно, пыталась съесть поменьше, чтобы «на всякий случай не перебрать», потом я брала небольшой листок и подсчитывала калории в конце недели.

Помню несколько исписанных листков с калориями за неделю и свою радость, что я в рекавери вот такая молодец, вернулась к правильной еде, худею снова, ем без всяких приложений как положено. Красота!

*

Тревога душила меня. Я терпела. Очень много. «Настя, будь честной! А теперь ещё честнее!» – говорила себе я. Несмотря на правильное решение начать делать что-либо против расстройства, я продолжала есть мало. Это была примерно середина релапса.

5-й день я не считаю калории, и волнами меня накрывает сильная тревога. «Ой, столько сыра отрезала, вдруг много? Давай лучше на тёрке потрёшь, меньше выйдет. Нет, режь ножом!» «Съела кусок торта… Хм… Переела ли я сегодня? Ты не чувствовала себя с набитым желудком? Тебе комфортно? Успокойся!»

Сама себя одёргиваю, сама себя прошу, сама себя учу. В ОРПП тревога распространяется на все жизненные ситуации, «вылезать» она может и из еды тоже. Сложно не потакать ОРПП-намерениям ограничить себя в еде/калориях, но надо двигаться.

Я вышла из состояния застоя (когда я стояла на месте, и мне не хотелось временно ничего менять, хотя я знала, что в голове живут ограничения). Но я относилась к такому периоду как к интервалу, а не конечной точке.

Я почувствовала, что начала двигаться в верном направлении потому, что мне стало некомфортно, неприятно во время еды – калории считать нельзя; понять, сколько я съела нельзя и прочее. То есть ОРПП это не нравится – а это то, что мне нужно.

Если я чувствую тревогу/страх – я переживаю их, как приступ кашля: это пройдёт, всё ещё наступая временами, главное, не прекращать лечения/работы с мыслями.

*

Я начала ползти вверх. Цепляться и идти вперёд. Я чувствовала, что уже могу выйти из застоя и идти дальше. Я пыталась выкарабкаться из отката с какой-то другой стороны. Я старалась есть «страшную» еду без подсчёта калорий, но до конца вырваться не могла. Я в открытую признавала релапс – это было очень важно.

Я не следую протоколу HDRM и не могу сказать «РекавериВин» (Recovery Win – победа, достижение в восстановлении), но для меня съесть вместе 2 целых яйца, макароны (которые положила «на глаз»), ещё и обычный сыр сверху – шаг вперёд. А, ещё и кетчуп с сахаром в составе. Иногда меня может переклинить, и я практически могу уйти в отказ от какой-то еды, но это сразу же пресекается.

Когда я много ела 3 месяца, то протокол, конечно, исполнялся автоматически. Сейчас я ем точно меньше 2ХХХ – 3ХХХ ккл, поэтому нельзя говорить, что я придерживаюсь HDRM, хотя знаю о нём статьи чуть ли не наизусть.

Сейчас я нахожусь в квази-рекавери, если говорить терминологией, то есть я ем меньше, чем просит HDRM, и я тренируюсь. Я не знаю, буду ли я действительно следовать этому протоколу позже, но информация о нём в моей голове держится.

Я начинаю «подходить» к HDRM всё ближе, хотя меня очень пугали его пункты. Я начинала сравнивать эти пункты с собой: вот это я делаю, а это – нет. Меня просят убрать это и то, а я могу это сделать? Честно говоря, я хотела следовать этому протоколу, чтобы чётко знать, куда я иду, так как мой путь никак нельзя было назвать: меня кидало то вперёд, то назад, я то ела, то не ела, а в моей голове было всё очень запутанно.

Когда я начала по вечерам есть сладкое, я думала, что я перестала бояться еды, но это было не так. Это были мои самые первые baby-steps к тому, где я сейчас.

Психолог: бывает так, что baby-step сам по себе становится комфортной зоной, и человек в нём застревает. Например, одна конфетка по вечерам становится ритуалом. Зацикленность на еде? Да. Очень важно не только увеличивать шаги, но и менять уже сделанные – «расшатывать» время, состав и так далее.

Даже сейчас иногда у меня может щёлкнуть на пару секунд, что можно что-то и не есть (пресекаю и ем). «Я уже позволяю себе 2 раза в день кубик шоколада, но тёмного и никакого больше!» – это всё ещё дозволение и ограничение. Но если вы начали с кубика любого шоколада, а потом продолжаете есть его всё больше, сколько хотите, то это уже хороший знак. Продолжайте делать это.

*

Я пыталась сделать что-то «страшное» каждый день: «Настя, тебе должно быть страшно – это значит, что ты делаешь всё против расстройства. Ешь. Ешь, что ты хочешь!»

Тело всё больше сигнализировало о том, что оно покидает стадию релапса, оно просто не могло столько в нём находиться: оно хотело жить. У меня всё чаще случались бинджи, хотя «я же так хорошо держалась после трёхмесячного переедания, в чём дело, ну, что со мной?!»

Я начинала нервничать, когда мы с Андреем ходили в магазин. Потому что всегда, когда мы идём вдвоём, мы скупаем много разной еды. Сейчас для меня это забавно и классно, но тогда еда считалась врагом, тем более в моей голове была полнейшая неразбериха, и я не знала, что мне надо, а что не надо.

Как-то мы пошли с ним по разным супермаркетам. Как обычно взяли молоко, яблоки, хлеб, что-то ещё. Потом муж говорит: «Я хочу чего-нибудь вкусного!» – и пошёл к стеллажам с пирожными. У меня аж похолодело внутри: «Вот он сейчас принесёт эту коробку домой, она будет лежать у нас в холодильнике. Мне что с этим делать?! Я же сорвусь! Но… мне же нужно есть всё, мне нужно выбираться из этой ямы. Или нет? Или надо терпеть? Лучше бы он ничего не захотел, и всё было бы нормально!»

Андрей купил пачку пирожных «Тирамису» (а мы их вдвоём нежно любим, что меня ещё больше злило – вероятность, что я ими объемся, всё возрастала), мы пришли домой. Я начала разбирать пакеты: достаю купленные мной авокадо, хлебцы, остальное. Понимаю, что я хочу есть до болей в желудке. Я подумала: «Буду есть хлебцы с авокадо – отличный обед!»